Лизунов_Сельские территории_2017_5
Лизунов В.В. Аграрные хозяйственные уклады и социальные страты в советский период // Сельские территории Омской области: инструменты перехода к устойчивому развитию / под общ. ред. В.В. Карпова. Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2017. (316 с.) С. 58-64.
Лизунов В.В.
Аграрные хозяйственные уклады и социальные страты в советский период
Результаты современных историко-экономических исследования показывают, что Октябрьская революция – революционные социально-политические события 1917 года – по сути дела не привели к аграрной революции в России, то есть осуществлению революционных конструктивных социально-экономических перемен в деревне, а лишь – к ликвидации помещичьего землевладения (до Октябрьской революции доминирующего в аграрном секторе), к появлению «аграрного строя мелких и мельчайших товаропроизводителей» и архаизации деревни. Попытки сформировать «социалистический» экономический уклад в сельском хозяйстве через создание комбедов, коммун, совхозов и т.д. не могли сразу осуществить слом старой социально-экономической системы и замену ее новой, соответствующей индустриальному обществу. Необходимо было провести индустриализацию сельского хозяйства: обеспечить переход от мелкого крестьянского хозяйства к крупному производству, от натурально-потребительских механизмов к государственно-аграрному строю. Поэтому реальной аграрной революцией в России правильнее считать период интенсивной индустриализации и фактического становления государственного капитализма в сельском хозяйстве, то есть 1930–1950-е годы[1].
В 1920-е годы чрезвычайная необходимость прогрессивных качественных изменений в аграрном хозяйстве хорошо понимались руководителями советского государства:
– капитализации, при котором «прошлый труд» (капитал) становится решающим фактором развития экономики;
– улучшения качества и уменьшения себестоимости аграрного продукта за счет использования передовых технологий и укрупнения хозяйств;
– товаризации аграрного продукта;
– целевой подготовки квалифицированных кадров и т.д.
В.И. Ленин в начале 1920-х годов говорил о неизбежности капитализма в «известной мере», о том, что его надо использовать, «особенно направляя в русло государственного капитализма»[2].
И.В. Сталин в конце 1920-х годов, выступая на конференции аграрников-марксистов, говорил: «Выход в том, чтобы укрупнить сельское хозяйство, сделать его способным к накоплению, к расширенному воспроизводству и преобразовать таким образом сельскохозяйственную базу народного хозяйства. Но как его укрупнить?… Существует путь капиталистический, состоящий в укрупнении сельского хозяйства посредством насаждения в нем капитализма….Существует другой путь, путь социалистический, состоящий в насаждении колхозов и совхозов в сельском хозяйстве, путь, ведущий к объединению мелкокрестьянских хозяйств в крупный коллективные хозяйства…»[3].
М.А. Безнин, Т.М. Димони считают, что «речь идет об одном и том же процессе, а трактовки его – лишь идеологическая оболочка». Поэтому «вместе со становлением и развитием колхозно-совхозной системы под видом «социалистического переустройства сельского хозяйства», произошла его капитализация, сложился государственный аграрный капитализм»[4].
Капитализация является сложным процессом качественных изменений, который характеризуется радикальным переустройством производства, при котором капитал становится решающим фактором накопления и развития; в себестоимости аграрного продукта основное место занимает промышленная составляющая; товаризация охватывает средства производства, рабочие руки и продукт труда[5].
Первое колхозно-совхозное двадцатилетие в стране: 1930-е – начало 1950-х годов фактически было временем реставрации отношений, напоминавших государственный феодализм; именно оно сыграло огромную роль в развитии первоначального накопления. Но применительно к 1950–1960-м годам можно говорить о становлении в стране зрелого государственного капитализма. В это время произошло отмирание системы крестьянских повинностей, в российском сельском хозяйстве среди факторов производства основное место стал занимать капитал, произошли системные сдвиги в экономике, связанные с его работой.
О механизме российской многоукладности, как особенности государственной капитализации сельского хозяйства страны: о систематике В.И. Ленина и «законе социалистического накопления» Е. А. Преображенского, говорилось в предыдущей главе. И.В. Сталиным же в 1934 году было заявлено об уходе с исторической арены большинства хозяйственных укладов и о сохранении лишь мелкотоварного и социалистического укладов.
Однако историко-экономические исследования ряда авторов показывают, что в процессе государственной капитализации сельского хозяйства в 1930–1980-х гг. в стране имело место не становление единого социалистического сельского хозяйства из различных «секторов», как они именовались в работах советских экономистов, а фактически развитие разных хозяйственных укладов.
Государственный (совхозы, машинно-тракторные станции), колхозный и крестьянский уклады значительно отличались по истории происхождения, источникам формирования капиталов, организационно-хозяйственным механизмам, социальному статусу основных работников и другим признакам.
Государственный уклад в сельском хозяйстве создавался на базе крупных государственных ассигнований, но до 1960-х годов он играл незначительную роль в аграрной экономике: в совхозах производилась лишь одна десятая часть сельхозпродукции страны. Но этот уклад играл роль лидера инновационных процессов в сельском хозяйстве: в совхозах государство апробировало разные схемы капитализации, сочетания отраслей, региональной специализации, моделирования социальных процессов, внедрения некрестьянского образа жизни и т.д. Машинно-тракторные станции (МТС), существовавшие до 1958 года, концентрировали передовой капитал, машины и механизмы и служили двигателями развития колхозной жизни.
Колхозный уклад создавался на базе капиталов, накопленных крестьянским укладом и переведенных в период коллективизации в сельхозартели, и развивался, фактически за счет процессов самокапитализации. В колхозной экономике государственные заемные средства в виде банковского кредита составляли незначительную часть, которая даже в 1960-х годах не превышала десятой части всех средств колхозов. Но именно колхозный уклад сыграл ключевую роль в процессах первоначального накопления капитала в стране, поскольку отделение крестьян от земли и основных средств производства (за счет создания сельхозартелей) позволило произвести масштабное выкачивание средств из сельского хозяйства.
Колхозный уклад позволил советскому государству полномасштабно использовать механизмы аграрного общества. Крупное госкапиталистическое аграрное производство в стране формировалось за счет использования разделенного права собственности (концентрация части средств производства в МТС или использование государственной земли колхозами), законодательно оформленной системы крестьянских повинностей 1930–1950-х годов, личной прикрепленностью колхозника к сельхозартели и др.
Одним из наиболее признанных методов переустройства общества в стране стало внеэкономическое принуждение, которое широко использовалось в аграрной сфере. Оно считалось необходимым в «переходном» обществе не только В.И. Сталиным, но и такими либеральными политическими деятелями, как Н.И. Бухарин, который писал: «Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как парадоксально это ни звучит, методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи»[6].
Колхозный уклад в аграрной экономике был ведущим до начала 1950-х годов: с середины 1930-х годов он производил около 70% валовой сельхозпродукции страны. В 1960-е годы на первое место в концентрации капитала, рабочей силы и валовой продукции выходит совхозный уклад, поскольку колхозы уже выполнили свою роль в процессах первоначального накопления и произошла капитализация аграрного производства. В это время совхозы являлись формой полномасштабного функционирования государственного капитализма в сельском хозяйстве.
Аграрная революция 1930–1950-х годов сопровождалась глобальными социальными изменениями в деревне, основным признаком которой являлось раскрестьянивание деревенского социума и формирование новых классов за счет пролетаризации или обуржуазивания. Основная масса населения деревни оторвалась от сельскохозяйственной деятельности, крестьянство утратило хозяйственную самостоятельность, лишалось традиционной крестьянской культуры; произошла товаризация рабочей силы. Причем раскрестьянивание проводилось за счет форсированного, принудительного отделения крестьянства от средств производства, при сохранении архаичных механизмов эксплуатации, характерных для аграрного общества – системы повинностей.
Безнин М.А. и Димони Т.М. считают, что в ходе раскрестьянивания сложные процессы стратификации деревенского социума привели к формированию пяти социальных классов российской деревни: 1) протобуржуазии, 2) менеджеров, 3) интеллектуалов, 4) рабочей аристократии и 5) сельскохозяйственного пролетариата[7].
Основу сельскохозяйственной протобуржуазии составляли председатели колхозов, директора совхозов, директора МТС, которые играли ведущую роль в отношениях собственности: это был высший класс со-собственников в деревне, реализующих свое право собственности через правовые механизмы разделенной собственности. На первом этапе их главной задачей был повседневный контроль за производственными операциями, но затем их роль в распоряжении и пользовании капиталами возрастала. Появлялось чувство «настоящего хозяина», который относится к хозяйству, как к «своему, кровному», возникло понимание его обособленности от остальных классов, как низших деревенских, так и высших – по иерархии.
Класс сельскохозяйственных менеджеров – второй по рангу в деревенской иерархии, включал в себя управленцев и распорядителей ресурсов: бригадиров, завхозов, заведующих фермами, управляющих отделениями совхоза, заведующих складами, приемщиков, раздатчиков и др. Его особенностью было постепенное освоение собственности не столько через инструмент сельскохозяйственной власти, сколько через непосредственное управление, распоряжение и контроль за конкретными ресурсно-товарными и финансовыми потоками. Роль менеджеров в сложной экономической системе сельского хозяйства возрастала, они становились настоящими «рычагами», которые приводили в движение деревенскую среду.
Интеллектуалы сельского хозяйства – третий в деревенский иерархии социальный класс, составляли агрономы, зоотехники, ветврачи, экономисты, инженеры-механики и др. Главной их чертой было владение специальными профессиональными знаниями, которые через инструмент интеллектуальной капитализации переносились в себестоимость продукта. Поскольку реализация интеллектуального капитала в сельскохозяйственном производстве было необходимым условием эффективного применения человеческого, физического и финансового капитала, то роль интеллектуалов в аграрной экономике постоянно возрастала.
Рабочая аристократия сельского хозяйства – четвертый класс, состоящий из комбайнеров, трактористов, шоферов и т. д. играл важную роль в производственном процессе, существенно выделялся в социуме и имел значительный престиж. Например, механизаторы, оставаясь по социальному статусу колхозниками, получали гарантированную и монетизированную оплату труда. Их социальный статус основывался на владении техникой – главным материальным фактором капитализировавшейся экономики.
Сельский пролетариат являлся пятым – низшим классом сельскохозяйственного населения. Он был группой, наиболее отдаленной от участия в реализации права собственности, и труд его в большей степени эксплуатировался. Сельский пролетариат дольше остальных классов сохранял крестьянские черты, его место в капитализированной экономике было связано с переносом в себестоимость продукта живого труда. Пролетаризация крестьянства началась еще до революции, ускорилась в 1930-е годы и завершилась в конце аграрной революции в 1960-е годы.
Последнее 30-летие колхозно-совхозного строя (1960–1980-е годы) современные социологи определяют как время, когда оформились буржуазные тенденции в отношениях собственности, сформировалось социальное расслоение, оформился протобуржуазный статус аграрной (и промышленной) элиты. В ходе радикальной реформы 1990-х годов хозяйственная элита успешно реализовала свои интересы, ей удалось освободиться от партийного и государственного контроля и подготовить почву для последующей «директорской приватизации»[8]. В этом отношении хозяйственная элита явилась одной из главных социальных сил, разрушивших советскую систему, хотя сознательно она такой цели не ставила.
В завершении раздела можно сделать вывод о том, что в 1930–1980-е годы достаточно типичное аграрное общество России трансформируется, по мнению ряда современных социологов, в специфический российский аграрный капитализм, а не в «социалистическое хозяйство». Основные революционные аграрные преобразования происходят в 1930–1950-е годы, когда разрушается присущие аграрному обществу экономический, социальный, бытовой, нравственный уклады. Государственный капитализм, который в советском сельском хозяйстве стал формироваться в ходе аграрной революции 1930–1950-х годов, окончательно побеждает в 1960–1980-е годы.
[1] Кабанов В.В. Аграрная революция в России // Вопросы истории. 1989. № 11. С. 28 – 44.
[2] Ленин В.И. О продналоге // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. М., 1963.
[3] Сталин И.В. К вопросам аграрной политики в СССР: речь на конференции аграрников-марксистов 27 декабря 1929 г. // Сталин И.В. Сочинения. Т. 12. М. 1949. С. 141 – 172.
[4] Безнин М.А., Димони Т.М. Сталинская колхозно-совхозная аграрная революция // Современные научные исследования и инновации. 2015. № 3. URL: http://web.snauka.ru/issues/2015/03/50166.
[5] Безнин М.А., Димони Т.М. Аграрный строй России 1930 – 1980-х гг. М., 2014.
[6] Бухарин Н.И. Экономика переходного периода. М., 1920 (1980 репринт). 186 с. С. 146.
[7] Безнин М.А., Димони Т.М. О подходах в изучении высших социальных классов российской деревни 1930–1980-х гг.: дефиниции протобуржуазия и менеджеры // Ярославский педагогический вестник. 2014. № 2. Т.1 (Гуманитарные науки). С. 77–85.
[8] Невейницына Е.Д. Роль хозяйственной элиты в советском обществе, 1960–80-е гг. // дис. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук (07.00.02). Саратов: СГСЭУ, 2003.